Не секрет, что в каждом государственном учреждении есть свои "постоянные клиенты" разной степени ебанутости, Причем их желания активно посещать присутственное место, почему то усиливается в весенне-осенний период. Летом и зимой. у них есть видимо другие более архиважные дела. Большинство из них не вызывают зла, а лишь легкую улыбку.
Бабуля
Шарканье ее шагов и беззлобная ругань с судебными приставами на входе были слышны еще за долго до того, как она появлялась у нас в отделе гражданского производства. Мои коллеги (красивые и милые девчонки между прочим), тут же находили себе занятие, кто -то вспоминал, что надо срочно унести бумаги на подпись, или просто походить с бумагами из кабинета в кабинет, кто-то быстро растворялся в здании суда, кто-то с ожесточением начинал стучать по клавиатуре и с умным видом смотреть в монитор. Все как-бы были, но ни кого уже не было.
Почему то мои прекрасные обитатели рабочего кабинета считали, что у меня хватит нервов и сил, душевного равновесия и моральной устойчивости, чтобы не отправить старушку в долгое путешествие в рай.
Старушка радовала своими визитами сие учреждение еще задолго до того, как оно стало моим вторым домом.
Бабушка была горбата причем сильно, При ней были все аксессуары: палочка времен дедушки Ленина, авоська, куча исписанных бумаг и такая же пачка чистых. Она была во всеоружии. К этому добавлялись горькие стоны после каждой высказанной просьбы, требования, либо просто упоминания о том, как все нынче плохо.
Бабушка была фанатом судебных тяжб, правда все дела ею долго и благополучно проигрывались. Но чувство азарта видимо ей было присуще с рождения и каждое решение она обжаловала в вышестоящий суд, которым мы и являлись. Частота ее визитов к нам была очень высокая, и она искренне полагала, что у нее появилось персональное рабочее место в нашей обители зла для ознакомления со своими делами.
Сколько интеллигентного вида и еще не огрубевших адвокатов и представителей брала она на измор и сгоняла своими стонами и причитаниями с мест для ознакомления с делами.
А дела были очень важными и толстыми. Она требовала моральной компенсации с соседа по даче, за то, что у него высокий забор, у другого соседа, что у него низкий забор, за ней следили сотрудники КГБ, моссада и пентагона и это тоже было предметом судебных разбирательств. Она доставала исписанные листы, переписывала их на чистые, затем открывала, уже довольно пожелтевшие от жира многих пальцев дела и снова вчитывалась в толстый томик ее бед и равнодушия ее оппонентов.
Но все таки жестокости она не вызывала, может быть ее горб, нивелировал желание отправить ее досрочно в крематорий. Да и все прекрасно понимали - "чем бы дитя не тешилось".
Однажды она пропала. Я даже ради такого случая посмотрел пару ее дел, а что - может она победила агентов ЦРУ, или инопланетяне не выдержали нашей судебной системы. Все оказалось более проще. Как-то выходя из здания суда и проклиная на чем свет стоит всех и вся, она завернула за угол, достала из своей авоськи, другой старушечий мешочек, легким, быстрым и выверенным движением руки протез горба исчез в его недрах, палочка была изящно взята как трость и с прямой спиной и довольно шустрой походкой, которой могли бы позавидовать и молодые, она направилась по своим делам.
...По улице, навстречу ей, после обеденного перерыва возвращались мои коллеги и судьи, которые уже были много-много лет с ней хорошо "знакомы".
Journal information